Дпоис відомого українського психіатра. Думку автора опубліковано без жодних змін синтаксис та орфографію збережено:
“ВМЕСТО НОВОГОДНЕГО САМООБМАНА
Я готов к встрече с Всевышним. Готов признать свои мелкие и крупные грехи, свой страх и, даже, свою трусость. Мне есть в чём покаяться перед Ним. И в том, что совершая в молодости свой безрассудный шаг сопротивления лжи и злу, я подвергал удару своих близких.
Он знает: я не хотел быть мучеником и жертвой. Как никогда не хотел быть героем. Потому что знал: герои опасны, они слишком близки к фанатикам. Я прожил странную жизнь, и сегодня, ещё не заканчивая её, по-прежнему пытаюсь сопротивляться лжи и злу.
Именно поэтому я категорически не хотел быть политиком. С ужасом и брезгливостью глядя на тех, кто с вожделением вошёл в этот несомненный грех, я избегал и продолжаю избегать общения с ними. Увы, мир политики коснулся многих из нас, бывших лагерников. Даже тех, кто профессиональным политиком не стал. Последняя, недавняя моя сердечная боль – публичное целование руки Петра Порошенко моим очень близким лагерным другом, мягким, теплым, интеллигентным человеком.
Нисколько не сожалею о своем косвенном участии в обоих Майданах. И сегодня вижу, как высокий, худой, немолодой мужчина явно интеллигентной профессии, держал в одной руке портфель, другой выковыривая камни из брусчатки. Не он бросал эти камни в солдат… Через несколько часов солдаты прицельно убивали молодых протестующих сограждан, вооруженных деревянными щитами.
Чей грех страшнее? Трусливого Януковича? Жестокого поводыря мести Путина? Трех украинских политиков, не желавших сойти с трибуны несмотря на требование сотен людей?
А потом – Петр Порошенко как объект моих презрения и страха. Да, и страха. За себя, за всю эту страну, отторгающую циничного, залгавшегося президента. В выборах я был с ними, уставшими от его бесконечной лжи.
Я искренне пытался помочь Зеленскому. Рискуя потерять уважение многих. Неоднократно публично предлагал свою помощь. Но у него были другие советники. Радуцкий, Тищенко и подобные им. Да, я предлагал себя, уверенно, искренне, не ожидая выгоды. Это не было проявлением гордыни. Понимал ли я, что рискую вступить в плохо отмываемую политическую грязь? Понимал. И сегодня понимаю. Сожалею о нежелании Зеленского найти себя в этом новом для него ремесле.
Странные, горькие дни агонирующего государства. Впереди диктатура.” – пише Глузман.